Всеобщее смешение и наслоение друг на друга различных традиций часто образуют весьма забавные сочетания. Например, легендарная череда майских праздников, сложившаяся в советское время и парализующая производственную сферу страны на полмесяца, предваряется Вальпургиевой ночью – своеобразным профессиональным праздником женщин непростой судьбы средневековой Европы…
Вальпургиева ночь в колдовском учении – наиболее значительный из языческих праздников, посвященный плодородию, и один из главных шабашей, отмечаемых ведьмами.
Вальпургиева ночь – с 30 апреля на 1 мая, по германскому народному поверью, служит годичным праздником ведьм, собирающихся в эту ночь вокруг своего повелителя-сатаны – на высокой, недоступной горе Броккен, где и справляют свой "шабаш".
Об этом поверье говорит Гёте в 1-ой части "Фауста". Оно сложилось около конца VIII века: так как 1-ое мая с особой торжественностью праздновалось язычниками как первый весенний праздник, то все те, кто не могли сразу отказаться от языческих обрядов в пользу христианства, несмотря на смертную казнь, продолжали собираться в недоступных местах, чтобы песнями и плясками встретить 1-е мая.
Обстановка (костры, дикая местность), а может быть, и преднамеренно распускаемые этими тайными язычниками слухи (чтобы избавиться от лишних свидетелей), способствовали распространению в народе рассказов о ведьмах, собирающихся в эту ночь. Название же произошло от совпадения с празднованием 1-го мая памяти святой Вальпургии, сестры святого Видибальда, канонизованной в 778 году.
Вальпургиева ночь представляет собой то же самое, что и Бельтей, или Майский Канун, и отмечается ночью 30 апреля в ознаменование расцветающей весны.
Название Вальпургиевой ночи связано с именем Святой Вальпурги, Уимбурнской монахини (Англия), приехавшей в Германию в 748 году с целью основания монастыря. Она умерла 25 февраля 777 года в Хайденхайме. Она пользовалась чрезвычайной популярностью, и ее очень скоро начали почитать как святую. В римском списке святых ее день – 1 мая.
Своей славой Вальпургиева ночь, вероятно, обязана многочисленным процессам, проводившимся в средние века. Существовало поверье, что Вальпургиева ночь является ночью пиршества ведьм во всей Германии и Скандинавии. Ведьмы садились верхом на метлы и слетались на горные вершины, где проводили время в диких пирах, плясках и совокуплении с демонами и дьяволом.
В тоже время как писал видный ученый XVI века Варфоломей де Спина в труде "Исследование о ведьмах":
"Бесчисленное множество инквизиционных процессов и наказаний ведьм доказывает, что ведовство и колдовство действительно существуют: в противном случае инквизиторы, приговаривавшие ведьм к смерти, были бы несправедливыми судьями. Так как церковь не только знает и принимает к сведению эти приговоры, но также санкционирует и одобряет их – следовательно, эти вещи действительны и истинны".
Спорить с такой аргументацией в те времена было бесполезно, поскольку возражающий автоматически попадал под подозрение в связях с нечистой силой.
Увлечение охотой на ведьм было всеобщим. Поскольку для получения доказательств было разрешено применять пытки, то не было недостатка в свидетельских показаниях непосредственных участников событий.
Тот факт, что имущество подозреваемых конфисковывалось в пользу доносчиков, следователей и властей, создавал необходимую материальную базу для плодотворной работы.
Оригинальное обоснование преследования ведьм дал известный английский философ Томас Гоббс: "Что касается ведьм, я полагаю, что их колдовство не есть реальная сила, и, тем не менее, я думаю, что их справедливо наказывают за их ложную уверенность, будто они способны причинять подобное зло, – уверенность, соединенную с намерением причинить это зло, будь они на то способны".
Сегодня в Германии и Скандинавии в ночь с 30 апреля на 1 мая проходят молодежные музыкальные фестивали и праздники, которые нередко заканчиваются стычками с полицией.
Я – Ведьма! Да. И на моем окне
Плетет паук сорочку для луны,
Внизу по полусогнутой метле
Ползут мои не пойманные сны.
Я – Ведьма! Да. И в черных волосах
Моих запутались куски заката,
На порванных и пыльных рукавах
Трава, вино, медвежья кровь и вата
Я – Ведьма! Да. В чугунном котелке
Кипит страстей пьянящая отрава,
И только Тень, живущую во мне,
Бросать в котел Я не имею права.
Я – Ведьма! Пусть! Но ты ко мне придешь,
Ворвешься в дом, сожмешь мои ладони.
«Я – Ведьма…», – но ты слов не разберешь
И ангелы проснуться в моем доме.
Куски заката в черных волосах
Смешаются и капельки надежды
На порванных и пыльных рукавах
Зальют траву, вино и кровь медвежью.
Я – Ведьма! И по телу на бегу
Шипят огни, облизывая кожу,
Я без тебя остаться не могу,
А Ведьма быть твоей, увы, не может.
Я – Ведьма! Да, убей меня, убей!
Освободи! Нет – стой! Прошу, о боже!
Не бог, а демон в голове моей,
Не боль, а счастье мое сердце гложет.
Я – Ведьма…Одинокой наготы
Спадает жар и снова пахнет ядом,
А за окном глубокие следы
Уходят прочь за розовым закатом.
1
