Илья Мильштейн. Courtesy photo
Собственно, а что вы хотели услышать? А, догадываюсь. Вы захотели узнать об истинных причинах глобального политического кризиса, в который погружена Россия. Вы испытываете сильную тревогу, читая ежедневные сводки с украинских фронтов, и вы надеялись выяснить, когда кончится война. Вас волнуют внутриполитические проблемы, связанные с ликвидацией институтов гражданского общества, и вы рассчитывали получить исчерпывающий ответ на этот вопрос. И еще магазинные ценники вызывают у вас отрицательные чувства, причем с каждым днем эти чувства все отрицательнее. Рубль дешевеет, а цены растут – вот почему так? И отдельно про больницы: что, многие из них правда закроют? А зачем?
Вот это все очень вас интересовало. И вы не обидитесь, если вам скажут, что вы далекий от политики, наивный и прекраснодушный человек. Лох, говоря по-русски. Вы вообще не обидчивый и очень добрый. Просто вы в недоумении, хотя внимательно прослушали выступление президента, а потом еще эту довольно долгую речь прочли. И вы кротко внимаете насмешкам безжалостных циников и безнадежных пессимистов, но все-таки настаиваете на своем. Вам хочется узнать, почему Путин говорил долго, но не сказал ни о чем.
Ну, попробую удовлетворить ваше любопытство.
Видите ли, если бы Владимир Владимирович пожелал содержательно ответить на все вопросы, накопившиеся у вас, а также миллионов других граждан России и прочего человечества, то сказать он мог бы примерно следующее. Записывайте. Диктую.
Глобальный политический кризис, мог бы сказать Путин, это моя вина. Это я, глубоко убежденный в том, что никакой Украины не существует, был смертельно оскорблен еще в 2004 году, когда соседи не выбрали Януковича. И тогда уже пригрозил, что никогда не прощу им унижения. А когда они скинули этого легитимнейшего из президентов, то я почувствовал себя прямо оплеванным и отобрал у них Крым, чтобы сделать им больно. Посредством референдума, да, которого не признал практически никто, что повлекло за собой первые антироссийские санкции.
Потом я еще спровоцировал гражданскую войну в Донбассе – тоже от чистого ожесточенного сердца, а не от большого ума. Тогда и санкции ужесточились, что привело не только к обвалу рубля, явившемуся, говорят, отчасти следствием всех этих конфликтов, но и к холодной войне с Западом. Пока еще холодной, но я упорно работаю над тем, чтобы она перешла в горячую фазу. А какое, сами посудите, может быть гражданское общество в стране, со всех сторон обложенной санкциями и врагами? Скажите еще спасибо, что вас тут не сажают за невосторженное выражение лица и ношение очков с сильными диоптриями. Ну и про больницы. Зачем мне вас лечить, россияне, если завтра война или как минимум экономическая катастрофа? Для чего вам жить и мучиться?
Короче, я устал, я ухожу. Потому что все-таки патриот и люблю Родину, а загнал вас черт знает куда. Я довел Россию до состояния тотального одиночества в цивилизованном мире и лишь теперь понял, как ее спасти. А спасти ее можно только после моего ухода – тогда, может, с моим наследником иностранцы захотят разговаривать и договариваться.
Вы же видели, как они шарахались от меня в Брисбене. Спасибо за внимание. Про наследника сообщу отдельно – кому там беречь Россию. Или не сообщу, сами выбирайте. Это не слезы, это ветер.
Спрашивается, мог ли Владимир Владимирович выступить с таким посланием? Сами догадываетесь, что не мог. При всей своей наивности – понимаете.
Поэтому он сказал то, что сказал. В качестве первоочередной экономической меры объявил войну спекулянтам. Всяким там, знаете, мешочникам, валютчикам и тем, кто из-под полы продает в комиссионках подержанные японские магнитофоны, американские сигареты и финские колготки. Еще в очередной раз решил закошмарить Запад войной: мы, сказал, в состоянии отразить любую агрессию, причем на всякую хитрую резьбу у нас имеется болт, то есть "возможности и воля применить для обеспечения обороноспособности страны нестандартные решения". Хотя что ж в них нестандартного, между нами говоря, чтобы никого насмерть не пугать…
Ну и аргументировал как умел свои грядущие оборонные акции.
Объяснил на доступном историческом примере, чем хорош аншлюс и почему Севастополь, по слову поэта, останется русским. В Крыму, сообщил Путин, "живут наши люди… именно здесь находится духовный исток формирования многоликой, но монолитной русской нации и централизованного Российского государства… В древнем Херсонесе, или, как называли его русские летописцы, Корсуни, принял крещение князь Владимир, а затем и крестил всю Русь". И это, добавил, "дает нам все основания сказать, что для России Крым, древняя Корсунь, Херсонес, Севастополь имеют огромное цивилизационное и сакральное значение. Так же, как Храмовая гора в Иерусалиме для тех, кто исповедует ислам или иудаизм. Именно так мы и будем к этому относиться отныне и навсегда".
Ну вот, а вы спрашиваете. Да-да, именно за эту Корсунь в широком смысле, за духовность, многоликость и монолитность столько русской крови и пролито в уходящем году и, боюсь, еще прольется. Вообще когда государь, оснащенный ядерными ракетами, заговаривает о сакральном и восходит на Храмовую гору, то дискуссии прекращаются сразу, и надо еще судьбу благодарить, что он не вспомнил пока про Киев, мать городов русских. Тоже ведь на свой лад Корсунь, да еще такая большая и в геополитическом плане ужасно лакомая.
А ему, романтику, вторит прагматик-банкир, который, раздухарясь за границей, направляет американцам свое эксклюзивное послание. Отключите Россию от системы SWIFT – будет война, неистовствует банкир, и "американскому послу следует покинуть Москву в тот же день". Это послание для совсем уж тупых, кому вдруг показалось, что государь погрузился в историю и не сечет современных реалий. Если мы пойдем на Киев, а вы нам отрубите SWIFT, то пеняйте на себя – такая теперь у нас внешняя политика в диалоге с американским правительством. Вот об этом обо всем Путин и поведал вам, дорогой соотечественник, а вам показалось, что основных проблем он не затронул. Затронул, ох как затронул, и не в последний раз.
Еще вопросы?
