Улитки здесь сражаются с рыцарями, зайцы со скабрезными мордами играют на лютнях, а Дьявол с лицом вместо задницы испускает ветры.
Но самый узнаваемый образ — это трубачи, которые дуют в трубы не ртом, как положено, а задницей. Эту скаталогическую шутку в свое время популяризировал режиссер Терри Гиллиам, в то время, когда он еще был простым иллюстратором и участником труппы «Монти Пайтон». Гиллиам тогда не особо парился с источниками, он просто приходил в библиотеку и заимствовал изображения из средневековых миниатюр.
Но что все это значит? Зачем монахи, взрослые и духовные люди, «пачкали» священные тексты этими картинками?
Думаю, вы уже догадались, что это были своего рода средневековые мемы. Нам они кажутся абстрактными диковинами. Но для люди той эпохи это были узнаваемые образы, которые они видели множество раз. Нарисовав ту или иную картинку, переписчик давал тексту собственный комментарий, поскольку делать комментарии словесно ему запрещали.
К примеру, рыцарь, дерущийся с гигантской улиткой, обозначал борьбу с гордыней.
Если рыцарь выигрывал — это означало успех в этом деле. Если проигрывал — неудачу. Так переписчик мог выразить свое отношение к человеку в тексте. Например, в хронике, где речь идет об известном монархе или политике.
А вот зайцы обозначали сексуальную распущенность.
Так что с их помощью переписчик мог дать понять, что творящееся в тексте — метафора секса, или его герои не столь невинны. Однако нередко зайцы изображены играющими на музыкальных инструментах, и тогда это обозначает, что герой смог справиться с похотью. Для типичного школяра тех лет это был знакомый образ: с помощью музыки средневековые студенты сублимировали сексуальные желания (как, впрочем, и нынешние).
Или вот, например: дикобраз или еж с плодом на спине — это не милый образ из сказок, а обозначение сатаны. Яблоко, которое покоится на его иголках — ничто иное как райский плод, который он испохабил, присвоив себе и соблазнив с его помощью Адама и Еву.
А как же музыканты с трубами в заднице, что означают они?
И вот тут мы подходим к нашим трубачам. Этот «мем» в Средневековье был особенно любим переписчиками книг. Фактически он не имеет какого-то своего смысла, это просто очень эмоциональный знак ударения. С помощью трубача, играющего задницей, переписчик выказывал собственный сарказм и иронию.
Это все равно что поставить дизлайк или подчеркнуть текст красным и подписать: «Да ла-а-адно!». Особенно часто этот символ встречается там, где речь заходит о современных для переписчика персоналиях или событиях. Так что зачастую такой рисунок был еще и политическим актом. Нарисовав трубача, автор как-бы говорил читателю: «А вот этот фрагмент лучше читать с изрядной долей иронии».
