У нее была всенародная популярность. Но пришла она не сразу. На это ушло ровно сорок лет. Первый раз Татьяна Ивановна вышла на сцену в 9 лет, а по-настоящему известной, любимой и народной стала только в 49.
Пельтцер и Раневская
По «химическому составу», по энергетике, Пельтцер напоминала Раневскую. Или Раневская была похожа на Пельтцер.
Не совсем правильно сравнивать эти двух легенд, королев театрального и киноискусства. Но двух других артисток, настолько похожих друг на друга я не помню. Неудивительно, что они были дружны. Их характер был одинаково скверным, обе они редко уживались в театральных коллективах, обе с потрясающим чувством юмора, обе были одинокими, но всенародно любимыми! Артистки на века!
Совпадение или нет, но в Театре Сатиры Пельтцер долгое время играла фрекен Бок в спектакле «Малыш и Карлсон», а Раневская озвучивала этот же персонаж в мультфильме. Дети им верили и любили, правда своих детей и внуков у Пельтцер и у Раневской не было…
Решительная и резкая
Татьяна Пельтцер родилась еще в царское время, в 1904 году, в семье обрусевших немцев. Иоганн Пельцер — отец Татьяны, был актером от Бога. Мать — Евгения Сергеевна Пельтцер, еврейка, дочь казённого раввина Киева. Характером Татьяна пошла в отца: такая же упорная, решительная, резкая.
Первая роль была сыграна еще в девятилетнем возрасте, причем не на детском утреннике, а в спектакле «Камо грядеши», да еще в постановке великого режиссера Николая Синельникова. Сказался авторитет папы, старательно занимавшегося с дочкой, и желание самой маленькой Тани проявить себя во «взрослом спектакле». Когда ей исполнилось десять, она получила первый гонорар.
В 1914 году в спектакле «Анна Каренина» Татьяна играла 8-летнего сына главной героини — Серёжу Каренина, и самых впечатлительных дам просто выносили из зала без чувств: так на них действовала сцена прощания Анны с сыном.
В 12 лет удостаивался чести стать «актрисой по найму» в антрепризе Синельникова, и это без актерского образования. Папа был блестящим педагогом — актерскому мастерству Татьяна Ивановна училась исключительно в домашних условиях. И в дальнейшем, предложения поучиться актерству Татьяна Пельтцер воспринимала как оскорбление.
«Замужество»
После Гражданской войны Пельтцер продолжает играть в театре. В Новой стране был иной взгляд на искусство, устанавливались и нанизывались новые порядки. Татьяна неистово искала себя, и чтобы не оказаться на улице, принималась за любые роли. Был даже спектакль, где она играли сразу две роли. А когда работы не стало, устроилась машинисткой.
Татьяна Пельтцер в молодости
Большие перемены произошли в 1927 году, когда Татьяна, влюбившись без памяти, вышла замуж за молодого немецкого коммуниста и писателя Ганса Тейблера.
В 1930 году Татьяна делает решительный шаг: уезжает с мужем в Берлин. Здесь она, скрепя сердце, соглашается на работу машинистки в советском торгпредстве: муж устроил, чтобы не бездельничала. Кто знает, может быть, у молодой пары появились бы дети, дом… Но тут, словно библейский искуситель, возник в жизни Татьяны режиссер с европейской славой Эрвин Пискатор. Татьяна получила роль в его спектакле, задумалась и… бросила обеспеченную жизнь, вернула себе фамилию Пельтцер, а потом и вовсе — вернулась в СССР…
Замуж Татьяна Ивановна так больше и не вышла. Долгие годы ее семьей был отец Иван Романович. В 1959 году он умер. Последние годы, после того как его выгнала молодая жена, он прожил у дочери.
Из воспоминаний Марка Захарова: «Она мало кому говорила о личном, а со мной как-то делилась. Когда Татьяна уехала в Германию, рассказывала, как слушала выступления Гитлера. И возмущалась. Он ей категорически не понравился, хотя считался великим оратором, и все подпадали под его истерическое обаяние. А Пельтцер его раскусила — «он был отвратительный…
От театра к театру
По возвращению в СССР устроиться сразу в театр было непросто — мешало не только необычное замужество, но и судьба брата Александра. Он учился в МАДИ (Московский автомобильный дорожный институт), но еще студентом был осужден за несуществующую контрреволюционную деятельность и провел в тюрьме два года. Время такое было…
В 1931 году ей удалось снова устроиться работать в театр МГСПС (ныне — театр им. Моссовета). Но ее путь в искусство оказался не легким. Актрису, не имеющую профессионального театрального образования, зачислили во вспомогательный состав. Проработала она там не долго, и в 1934 году ее уволили «за профнепригодность».
Из воспоминаний Марка Захарова:
«… Ее уволили за профнепригодность. Это значит плохой артист, бездарность. Странно, но такое случается с одаренными людьми: и у Смоктуновского был период в жизни, когда он считался никуда не годным актером…
А потом, когда она снова вошла в театр, то в своем амплуа «комедийная старуха» стала царицей. Раневская и она — они были размашистые, бесподобные, непокорные сложностям жизни. Я как-то спросил Ольгу Аросеву, ее подругу и вечную партнершу по преферансу: а как Татьяна Ивановна играла, когда была молодая? Та ответила: «Она никогда молодой не была!» Ей суждено было расцвести во второй половине жизни. У нее отец — немец, мать — еврейка. А она — великая русская актриса. Вот так!»
Татьяна Пельтцер Фото: © Василий Малышев/РИА Новости
Куда было деваться 30-летней женщине, не имеющей образования. Она вновь стала машинисткой, устроившись на машиностроительный завод АМО (позже завод им. Лихачева), главным конструктором которого был ее брат Александр.
Со временем Александр Пельтцер увлёкся разработкой первых советских гоночных автомобилей «Звезда», сам испытывал их, стал трижды рекордсменом Советского Союза. Но в 1936 году он оставил пост главного инженера АМО, как написано в архивах, «по причине выезда из Москвы». Чем была вызвана эта причина неизвестно. 36-й год — время, которое говорит само за себя… Вместе с ним с завода ушла и Татьяна Ивановна. Она уехала в Ярославль в старейший российский драмтеатр имени Ф. Волкова.
По другой версии — брат Саша попал в аварию и стал инвалидом. Ее домработница рассказывала: «Она его очень любила. А с его бывшей женой — нет, потому что, когда Саша попал в аварию и стал инвалидом (у него были парализованы ноги), та от него ушла, забрала все и оставила ему только сломанную кровать. В эту квартиру приходил его сын, он все время требовал у него денег. Только Татьяна Ивановна его и поддерживала. Бывало, скажет мне: «Отнеси Саше обед». И я бегом к нему».
В 1938 году Татьяна Ивановна вернулась в театр МГСПС и узнала об открытии Театра Миниатюр. В 1940 она пришла в этот театр и «осела» там на семь лет.
На сцене Театра Миниатюр выходила в замечательной компании Рины Зелёной, Марии Мироновой, Александра Менакера… Это было весело и сложно — новый жанр, репертуара почти не было. Энтузиастам приходилось действовать методом проб и ошибок.
Там Татьяна Пельтцер перешла на бытовые роли в маленьких пьесках: управдом, молочница, банщица… Актриса смеялась над своими героинями и в то же время любила их. «У них крепкие руки и доброе сердце», — говорила она.
Но и здесь Татьяне Ивановне приходилось нелегко. Её затмевали звёзды Мироновой и Зелёной, и переиграть их было не так-то просто. Тем не менее, у актрисы появились первые поклонники, ей начали писать письма, режиссёры стали приглашать на эпизоды в кино…
В 1947-1977 годах — актриса Театра Сатиры. Среди множества сыгранных ролей — главная роль в спектакле «Мамаша Кураж и её дети». Не было в ней привычного веселья, озорного блеска в глазах — перед нами была состарившаяся, измученная войной женщина, потерявшая своих детей. Пустые глаза, заторможенные движения…
Татьяна Пельтцер в роли мамаши Кураж и артист Роман Ткачук в роли полкового священника в спектакле Театра имени Маяковского «Мамаша Кураж и ее дети», Источник: ИТАР-ТАСС
В 1972-м она стала народной артисткой СССР — первой за 48 лет существования театра Сатиры. В 73 года она как будто начала новую жизнь. Захаров поставил в театре сатиры пять спектаклей — и все с Пельтцер в главной роли.
Роман с «Сатирой» закончился диким скандалом с главрежем Валентином Плучеком: нашла коса на камень, столкнулись два характера. И Пельтцер ушла в Ленком, к Марку Захарову.
Захаров: «в «Сатире» у Пельтцер с Плучеком были прохладные отношения, но Татьяна Ивановна и об меня зубы поначалу тоже точила — подарила мне замечательную фразу: «Ни один спектакль еще от репетиции лучше не становился». Но ее ворчанье было не очень серьезное. Она так подыгрывала.»
А кроме театра было еще и кино. Татьяна Ивановна сыграла множество киноролей, второстепенных, но каждая —маленький шедевр, порой затмевающий игру главных героев.
Кадр из фильма «Солдат Иван Бровкин. Иван Бровкин — Леонид Харитонов, его мать — актриса Татьяна Пельтцер
Вне театра она была очень скромной и не выносила застольной шумихи театральной богемы. Да и «актерские» ее недолюбливали: характер у Пельтцер был железный, и в выражениях она никогда не стеснялась. Однажды за роль в «Солдате Иване Бровкине» Пельтцер прозвали «матерью русского солдата», на что она едко отвечала, что стала для всех «колхозной мамашей».
Последняя роль
Татьяна Пельтцер была маленьким вулканом, искрилась остроумием, вокруг нее всегда толпились оживленные, хохочущие люди. Она и над годами своими посмеивалась в открытую, не желая признавать старость. И все так же делала по утрам зарядку на любимом маленьком коврике, сопровождавшим ее во всех гастролях… Гимнастикой занималась ежедневно и оставалась стройной и подтянутой. Боялась старости.
С бывшим мужем у нее сохранились хорошие отношения. Ганс Тейблер стал профессором, доктором философских наук. Когда его сын приезжал учиться в Москву, то гостил у Татьяны Ивановны, что вызывало яростные приступы ревности у второй жены Ганса.
Актриса Ольга Аросева, с которой Пельтцер дружила, вспоминает: «Мы как-то отдыхали в Карловых Варах, он приехал из Берлина повидаться с Татьяной Ивановной. Мы с Галей Волчек решили, что им хотелось бы побыть одним, вспомнить прошлое —и отошли. Они стояли вдвоем на балконе. Вначале тихо беседовали. Потом тонус беседы начал накаляться, голос Татьяны Ивановны, конечно же, лидировал. Из доносившихся обрывков фраз было понятно, что выяснялось, кто виноват в том, что они расстались. Но все свелось к улыбкам и смеху…»
Татьяна Ивановна Пельтцер в гостях у пионеров в редакции газеты «Пионерская правда». 1971. Фото: РИА Новости / Шахновский
О других мужчинах в ее жизни ничего не известно — Пельтцер никогда ни с кем не откровенничала на эту тему. Что же до детей… Ее домработница рассказывала: «Однажды я пожаловалась, что у дочки колготки летят, не успеваю зашивать, сама в рваных хожу. А Татьяна Ивановна только вздохнула: «Хорошо, у меня детей нет».
Я однажды открываю дверь, вхожу и вижу голые ноги на полу — вроде как лежит Татьяна Ивановна. Я напугалась, думаю, мертвая. Аня, это я, входи, — кричит она. Я вхожу и вижу: на полу лежит совсем голая Татьяна Ивановна и делает зарядку. И такие сложные упражнения! И все повторяла мне, что мне тоже надо заниматься физкультурой».
При всем этом в свои 85 лет Пельтцер делала все вопреки рекомендациям врачей: курила, бегала, пила крепчайший кофе.
Страшное началось в конце 1980-х: Татьяна Ивановна начала терять память. Болезнь Альцгеймера… На сцене Ленкома она появлялась, но это было непросто. Болезнь прогрессировала, и любимая всем народом актриса оказалась на койке в общей палате психиатрической лечебницы. Пациенткам она не приглянулась, безумные старухи вымещали злобу на беззащитной маленькой женщине, избивая ее всей палатой… Когда слухи об этом дошли до театральной общественности, разразился скандал и Пельтцер перевели в хорошую больницу, но это уже не помогло восстановить утраченное здоровье.
Татьяна Пельтцер скончалась 16 июля 1992 года. Последней ее ролью в «Ленкоме» была старая Берта в пьесе Григория Горина «Поминальная молитва»…
Алексанр Абдулов и Татьяна Пельтцер
Из воспоминаний Марка Захарова: «Ее последняя, прощальная роль — в «Поминальной молитве», в паре с Абдуловым… К Саше у нее было особое отношение. Они как-то очень весело дружили. Как встанут болтать и хохотать возле расписания — водой не разольешь.
В нашей стране часто большие актеры уходят не очень складно и не очень красиво. У нее было тяжелое заболевание — потеряла память, потом сознание начало меркнуть… Хотя она до последнего держалась и играла с Абдуловым финал «Поминальной молитвы». Саша — человек открытый, талантливый. Она это ценила, а он расточал ей особые комплименты. Когда они в «Молитве» выходили на сцену, Саша ее незаметно щипал — тогда она говорила свою реплику. Иногда невпопад, что тоже было смешно.
Мы ее звали «наша баушка». Ее все обожали. Любили и немножко побаивались. Она иногда могла врезать прямо со сцены, если ей кто-то мешал, что-то не то говорил, реплики путал.
Она появлялась в финале, ненадолго, ей было далеко за восемьдесят, но мы безумно радовались, ликовали зрители, и многие действительно не стеснялись слез, понимая, что прощаются со старым русским театром. Татьяна Ивановна Пельтцер была великой и истинно российской актрисой»
Абдулов и Пельтцер относились друг к другу с большой нежностью: она ценила его талант, он расточал ей комплименты — и иногда незаметно щипал
Марк Захаров: «Наша Бабушка»
«Она всю жизнь была веселая и отчаянная. И сыграла в моей жизни и в жизни нашего театра особую, прекрасную роль. Наше знакомство началось в Театре сатиры, где она работала 30 лет, а я там ставил спектакль «Доходное место», который был запрещен Фурцевой после нескольких представлений — как «не советский».
Там Татьяна Ивановна Кукушкину играла — мать двух дочерей, которая говорила, что «мода пошла последнее время — жить на одну зарплату. Как это можно?» — восклицала она, и это вызывало бурю аплодисментов.
С самого начала, впрочем, Пельтцер меня раскритиковала: «Что же такое у нас происходит в жизни? Как человек ничего не умеет, так он сразу лезет в режиссуру!» Она тогда еще не знала, что у нас будет любовь и что она последует за мной. Окончательно она мне поверила, когда Раневская, ее подруга, сказала: «Таня, это замечательный спектакль, и ты замечательно играешь».
Пельтцер была как бы полпред своего поколения. Когда мы выезжали на гастроли в Сибирь, за Урал, люди плакали от восторга — эта женщина сыграла тех наших бабушек, которые прошли войну, страшные предвоенные годы, все тяготы послевоенного созидания, но сохранили бодрость, остроумие, веселость. У нее была сумасшедшая популярность. Правда, пришла она поздно…
Марк Захаров и Татьяна Пельтцер. 1986 год. Фото: РИА Новости / Дмитрий Коробейников
Незабываемый голос
Татьяна Ивановна отличалась незабываемым голосом. Все дети помнят ее голос. Помню и я — в моем детстве еще были популярны сказки на «виниле». Отчетливо помню ее голос. Он пленил, обволакивал с первых секунд и от того любая сказка становилась душевней и родней.
Русские сказки — «Пузырь, соломинка и лапоть», «Волк и семеро козлят», «Курочка Ряба», «Лисичка со скалочкой» и много-много других сказок на детских пластинках читала Татьяна Пельтцер. А мультфильм «Домовенок Кузя», где Баба Яга говорит голосом Пельтцер…
Но тогда я не знал, что виной тому была вредная привычка Татьяны Ивановны. Она была заядлой курильщицей и оставалась ею до последних лет жизни. Как вспоминал впоследствии А. Абдулов, даже потеряв память, не зная как называется сигарета говорила ему: «Дай мне вкусненькую».
Татьяна Пельтцер, 1920-е годы
Захаров: «Библиотеку Пельтцер отписала мне»
«Татьяна Ивановна в бытовой жизни вообще-то была педантичным человеком. И очень старалась продлить себе жизнь. На гастроли брала с собой не только коврик для зарядки, которую делала всегда, но даже плитку, кастрюльки, ложечку серебряную, салфеточки. Готовила себе еду в номере. Но педантичность в быту не соответствовала ее веселости на людях, на сцене. Там она была вихрь.
Она немножко подозрительно относилась к театральному образованию. Говорила: «Эта учеба в институте — дело лишнее, таланта и работоспособности хватит». Я однажды Андрюше Миронову, когда парень стал подрастать, классе в девятом, передал в шутку слова Пельтцер:
«Знаешь, Татьяна Ивановна считает, что совершенно необязательно учиться. Пиши заявление, зачислим». Мы посмеялись. На следующий день Маша, его мама, жалуется: сын отказался в школу идти…
Татьяна Пельтцер была работящей женщиной. Неплохо зарабатывала. Думаю, что даже если бы и не было у нее материального достатка, на жизнь она бы все равно не жаловалась. Выпить любила, но только в компании, и никаких переборов я не замечал. Очень любила играть в карты, была заядлой преферансисткой.
Играла весело, азартно. Чаще проигрывала, чем выигрывала: ее увлекал сам процесс, вечер в приятной компании. Компания была действительно приятной, а главное — постоянной: актрисы Ольга Аросева и Валентина Токарская и главный администратор Театра сатиры Гена Зельман. Играли обычно у Токарской, у нее был специальный карточный столик, обитый сукном. После смерти Токарской памятный столик перешел к Аросевой. Но это произошло в 1996-м, когда Пельтцер уже не было в живых.
Была начитанной, но не козыряла этим. Все ее книги теперь стоят у меня в кабинете — полное собрание сочинений Ромена Роллана, Луначарского, Островского, Анатоля Франса. Это был ценный подарок.
Она всегда хорошо понимала, где правда, а где наигрыш и штампы. Она могла быть скучной на репетиции, но всегда была правдивой. Ничего не изображала голосом. И мне это было очень ценно.
Мало кто знает ее с этой стороны, но Татьяна Пельтцер очень внимательно наблюдала, что происходит в театре, в кинематографе — нашем и зарубежном. Она была продвинутым человеком.
Татьяна Пельтцер
В статье использованы материалы сайта «Чтобы помнили», журнала Оракул и Википедии.
